«Старьё берём! У кого старьё?» — старый татарин въезжал на худой лошади, запряженной телегой. Детвора выбегала во двор, желая выменять у него какую-нибудь полезную вещицу: дуделку «уйди-уйди», «тёщин язык» — скрученную трубочку с мундштуком, бумажный, набитый опилками и перетянутый нитками мячик на резинке, деревянные свистульки в виде птичек. В обмен на это он принимал все: тряпки, ненужные железки, бумагу. Так было в 1950-е годы, в 1900-е годы, в 1800-е годы. Задолго до советского периода люди выменивали ненужные вещи, а старьё, как вторсырье сегодня, отправлялось на переработку.
В первой трети XIX века бумага в нашей стране производилась вручную из старых тряпок. Для ее создания старые тряпки очищали, измельчали и помещали в большие чаны с водой и клеем. В горячем чане эта странная масса постепенно растворялась и перемешивалась, затем её помещали на сетки, натянутые на деревянные рамы, и оставляли сохнуть. В результате бумага получалась грубой и некрасивой, но зато весьма прочной.
Как указывает в своей статье «О бумаге XIX века» Юлия Вишнякова, лучшим материалом для изготовления бумаги два века назад считались изношенные хлопчатобумажные и льняные ткани, которые по городам и селам собирали дети и подростки. Особенно распространено это занятие было в Ярославской, Владимирской, Нижегородской губерниях и в Санкт-Петербурге. Тряпьё, поступавшее на бумажные фабрики, было двух видов: растительного происхождения (льняное, конопляное и хлопчатобумажное) и животного происхождения (шерсть).
Местности в России различались по качеству доставляемого тряпья. В угличском, ростовском, ярославском, нижегородском тряпье чаще всего встречалось льняное волокно; в орловском — волокно конопляное; в крымском, бессарабском было много ситца, сукна. В тряпье одесском и астраханском преобладали канат, сети, паруса как главные принадлежности судоходных городов. От качества тряпья зависело качество бумаги.
С увеличением числа писчебумажных фабрик и расширением производства возникала нехватка тряпья, поэтому в качестве дополнительного материала использовали различные суррогаты — древесину, солому злаков и бобовых, сено, крапиву, репейник, кору акации, липы и ольхи, стебли конопли, папоротника, сырой хлопок, шерсть, шелк и другие разнообразные материалы. Готовая бумага продавалась на самих фабриках и в ближних к ним городах, много её вывозилось на крупные ярмарки (Нижегородскую, Ростовскую, Ирбитскую, Харьковскую).
В более позднее время были попытки создавать бумагу из торфа, водорослей, тополиного пуха, столярных стружек, крапивы, репейника и других природных материалов. Помимо книгопечатания и делопроизводства бумагу в России применяли и в хозяйственной деятельности, и в торговле, и в строительстве.
К революции в России насчитывалось более 200 предприятий, на которых производили бумагу из целлюлозы. Однако после революции многие фабрики были разорены или обанкротились, и в стране осталось чуть более пятидесяти работающих предприятий. Выпуск ощутимо упал, а доля на мировом рынке сократилась с 2,6% до 0,8%.
Под термином «макулатура» следует понимать отходы производства, переработки и потребления всех видов бумаги и картона, пригодные для применения в качестве волокнистого сырья. Наряду с термином «макулатура» используют, как синонимы, термины «вторичное сырье» и «вторичное волокно».
Летом 1919 года в СНК РСФСР готовился декрет «О переработке в бумагу записей капиталистического хозяйства и прежних правительственных учреждений». 12 сентября 1919 года все архивы получают циркулярное письмо Главархива, в котором сообщается о постановлении по выявлению подлежащих уничтожению архивных фондов ввиду крайнего недостатка сырья для бумажных фабрик…
В ноябре 1919 года, как свидетельствуют документы, было уничтожено две тысячи пудов «Именных списков генералов, штаб и обер-офицеров по старшинству в чинах» за 1800-1913 годы. Эти списки содержали сведения о сословном происхождении, семейном положении, краткие данные о прохождении службы и наградах, давали исчерпывающие сведения о составе офицерского корпуса каждого конкретного подразделения, части, управления.
20 декабря 1928 года выходит постановление Коллегии Наркомата рабоче-крестьянской инспекции «О порядке изъятия из учреждений и предприятий архивной и иной бумажной макулатуры для нужд бумажной промышленности». Согласно этому документу, все бумаги, не имевшие исторической ценности, предписывалось сдать на переработку в срок 1-2 месяца. По данным исследователей, в Центральном архиве Красной Армии в 1935 году сдано в макулатуру 53 тысчи единиц хранения, в Центральном архиве внешней политики в 1936 году в макулатуру передано четыре тонны архивных документов.
Только в Российском государственном военно-историческом архиве за 1919-1931 год было уничтожено, согласно книге записей дел, 70 354 пуда (то есть свыше 1125 тонн) материалов архива, в 1932 г. — 45 тонн, в 1933 г. — около 35 тонн. Подобная участь постигла и многие другие архивы России. Всего в госархивах РСФСР было сдано в макулатуру 28 миллионов архивных дел. Ущерб, нанесенный архивам в ходе «макулатурных кампаний», невосполним.
Москва
