Экологические катастрофы являются не только символами техногенной эпохи, но и главными драйверами правовых и страховых реформ.
Аварии на территории Love Canal в США и на заводе Union Carbide в Индии, на платформе Deepwater Horizon в Мексиканском заливе и на территории ТЭЦ-3 компании «Норильско-Таймырская энергетическая компания» стали мощным стимулом изменений в сфере норм ответственности, привели к повышению требований к безопасности и к трансформации самих страховых продуктов, призванных минимизировать финансовые последствия подобных инцидентов.
Все это сформировало современную модель экологического страхования — механизма, который позволяет компаниям управлять экологическими рисками системно, а государствам — реализовывать принцип ответственности «загрязнитель платит». В том, как это происходило, разбирался Гриниум.
1980-1990: становление ответственности
CERCLA и принцип «загрязнитель платит». После катастрофы с загрязнением территории в Love Canal, где токсичные отходы, захороненные десятилетиями ранее, стали выходить на поверхность, вызывая серьезные проблемы со здоровьем у местных жителей, Конгресс США принял Закон о компенсации, ответственности и ликвидации последствий загрязнений (CERCLA, 1980). Он впервые закрепил:
ретроактивную ответственность (даже за прошлые загрязнения) — возложение ответственности за очистку объектов, загрязненных в прошлом, на нынешних владельцев или операторов, а также на лиц, причастных к транспортировке или утилизации отходов, независимо от их вины;
государственный фонд Superfund для финансирования очистки;
возможность иска к любому причастному к загрязнению лицу.
Этот закон стал фундаментом мирового принципа «загрязнитель платит» (polluter pays) и повлиял на появление специализированных страховых полисов: Environmental Impairment Liability (EIL) и Pollution Legal Liability (PLL).
Эти полисы покрывают ответственность за ущерб, причиненный загрязнением, и, что особенно важно, могут включать покрытие рисков, связанных с прошлыми, «историческими» загрязнениями. Кроме того, CERCLA стимулировал развитие экологических экспертиз недвижимости (Environmental Site Assessments — ESA), которые стали обязательным этапом при любых сделках с земельными участками, позволяя оценить риски и, соответственно, определить потребность и стоимость страхового покрытия.
Авария на заводе Union Carbide (Индия, 1984 год)унесла тысячи жизней. В ответ в Индии принят Закон о публичной страховой ответственности (1991 год), обязавший предприятия с опасными веществами страховать риски. Международный рынок отреагировал созданием полиса Pollution Liability Insurance (PLI), включающего:
покрытие «случайного и внезапного» загрязнения, а также «постепенного» загрязнения — то есть ущерба, накапливающегося со временем вследствие медленных утечек или выбросов;
расходы на очистку и рекультивацию территории;
компенсации ущерба, причиненного третьим лицам, включая медицинские расходы и потерю прибыли.
PLI стал глобальным стандартом страхования экологических рисков.
1989-2003: нефтяные разливы и международное страхование
Одним из наиболее показательных примеров, оказавших существенное влияние на развитие международного права и страхования в сфере морских перевозок, стала авария танкера Exxon Valdez, произошедшая в марте 1989 года у берегов Аляски. Столкновение танкера с рифом привело к выбросу в заливе Принца Уильяма около 40 миллионов литров сырой нефти. Масштаб разлива вызвал не только немедленную гибель сотен тысяч морских птиц, тысяч морских выдр и рыбы, но и долгосрочное негативное воздействие на хрупкую арктическую экосистему. Финансовые последствия для компании Exxon исчислялись миллиардами долларов, включая затраты на ликвидацию последствий, штрафы и компенсации пострадавшим сторонам.
Крушение Exxon Valdez у берегов Аляски показало, что существующие страховые лимиты не покрывают реальный ущерб. Ответом стал Закон о загрязнении нефтяными продуктами Oil Pollution Act (OPA-90) — поправка к Закону о чистой воде (Public Law 101-380). Его главные новации:
Кроме того, дальнейшее введение Международной конвенции о контроле за вредными судовыми кампаниями и управлении ими и приемом сточных вод с судов (AFS Convention, BWMC) и развитие P&I клубов (Protection & Indemnity Clubs), которые являются кооперативными страховыми ассоциациями, принадлежащими судовладельцам, стало ответом на растущие риски. Эти клубы, выступая в роли страховщиков, были вынуждены не только значительно увеличить страховые лимиты, но и ужесточить андеррайтинговые процедуры, а также требовать от судовладельцев соблюдения более строгих норм безопасности и наличия обязательных сертификатов страхования ответственности за загрязнение.
2004-2010: кодификация экологической ответственности в ЕС
Европейский Союз, стремясь к гармонизации правовых подходов, принял Директиву об экологической ответственности (2004/35/EC). Эта директива, основанная на принципе «загрязнитель платит» и принципе предотвращения, установила единые правила для всех государств-членов ЕС в отношении предотвращения и устранения экологического ущерба и закрепила принципы:
обязанности операторов опасных объектов предотвращать и устранять вред;
финансового обеспечения (страхование, банковские гарантии).
Страховщики начали активно интегрировать превентивные меры в свои андеррайтинговые процедуры, оценивая не только исторические данные, но и современные системы управления рисками предприятий, что превратило страхование из компенсационного инструмента в элемент управления рисками.
2010: Deepwater Horizon — точка перелома
Взрыв платформы Deepwater Horizon (BP, Мексиканский залив, 2010) по праву считается одной из крупнейших техногенных катастроф в современной истории. На протяжении 152 дней после взрыва в воды Мексиканского залива через поврежденные трубы на дне вылилось порядка 5 миллионов баррелей нефти, что привело к образованию нефтяного пятна площадью около 75 тысяч квадратных километров. Последствия аварии были катастрофическими: в зоне загрязнения обитало более 400 видов животных, и в течение семи месяцев после взрыва было зафиксировано массовая гибель тысяч живых существ, включая китов. Экономика региона, чрезвычайно зависимая от туристической и рыболовной отраслей, также понесла колоссальный ущерб.
С точки зрения страхования, инцидент с Deepwater Horizon ярко высветил разрыв между реальным масштабом ущерба и возможностями традиционного страхового покрытия.
Сама платформа была застрахована от полной гибели на сумму $560 миллионов. Однако, по оценкам деловых и финансовых новостных ресурсов, таких как MarketWatch, общие убытки, связанные с взрывом и утечкой нефти, оценивались примерно в $10 миллиардов:
убытки BP: более $10 млрд;
страховое покрытие: $560 млн;
штраф BP по закону о чистой воде: $5,5 млрд.
Этот разрыв в миллиарды долларов наглядно показал, что существующие страховые продукты и лимиты покрытия не были адекватны потенциальным рискам, связанным с крупномасштабными экологическими катастрофами. Событие подтолкнуло страховщиков и законодателей к пересмотру подходов к страхованию экологических рисков, стимулируя разработку более комплексных и объемных страховых программ, а также пересмотр законодательных требований к минимальным страховым суммам и обязательным покрытиям для объектов повышенной опасности.
Несмотря на это, как показывает российский опыт, даже после таких масштабных мировых катастроф, трансформация рынка экологического страхования требует времени, последовательных законодательных усилий и активного вовлечения бизнеса в процессы оценки и управления экологическими рисками.
2020–2023: Россия после Норильска
29 мая 2020 года на территории ТЭЦ-3 компании «Норильско-Таймырская энергетическая компания» (входит в ГМК «Норильский никель») произошёл прорыв резервуара с дизельным топливом. В почву и водные объекты попало более 21 тысячи тонн горючего, загрязнены реки Амбарная, Далдыкан и водоёмы, питающие Пясинское озеро.
Авария вызвала беспрецедентную юридическую реакцию государства: экологическая оценка ущерба была проведена Росприроднадзором на основании методик расчёта вреда водным объектам. Итог: ущерб оценён в 146,2 млрд рублей — крупнейшая сумма за всю историю применения природоохранных норм РФ.
Вслед за этим были внесены системные изменения в законодательство:
Федеральный закон № 207-ФЗ от 13.07.2020 обязал компании, эксплуатирующие объекты с нефтепродуктами, разрабатывать и согласовывать Планы предупреждения и ликвидации разливов (ПЛРН) с Росприроднадзором. Утверждение ПЛРН теперь возможно только при наличии заключения о готовности организации и проведении учебных тренировок.
Федеральный закон № 430-ФЗ от 21.12.2021 ввёл административную ответственность за сокрытие информации о загрязнениях (штрафы до 1 млн рублей для юрлиц). Одна из особенностей данной катастрофы — синергия экологического, климатического и управленческого факторов: конструкция резервуара не была рассчитана на ускоренное оттаивание вечной мерзлоты, что привело к проседанию опор и разгерметизации. Этот аспект впервые вывел на уровень федеральной политики вопрос климатической адаптации инфраструктуры Арктики.
Федеральный закон № 304-ФЗ от 28.06.2023 учредил государственную систему мониторинга вечной мерзлоты, впервые закрепив климатические риски как объект природоохранного надзора.
После Норильска:
Минприроды РФ и Национальный союз страховщиков ответственности (НССО) создали рабочую группу по подготовке концепции обязательного экологического страхования.
Обсуждается модель, аналогичная европейской директиве 2004/35/EC, где полис покрытия экологического ущерба является финансовой гарантией оператора.
Ряд компаний («Газпром нефть», «Транснефть») начали добровольное страхование экологических рисков, особенно в Арктической зоне.
В страховых продуктах появились новые модули — покрытие климатических рисков, вечной мерзлоты и рекультивации территорий.
Таким образом, от эпизодического покрытия ущерба страховая индустрия эволюционирует к системному управлению рисками, где превентивные меры, глубокий андеррайтинг и разработка узкоспециализированных страховых продуктов становятся основой защиты как бизнеса, так и окружающей среды.
Когда природа предъявляет счёт — важно, чтобы бизнес не только мог его оплатить, но и научился предотвращать сам факт выставления этого счёта.
Москва
